мне просто очень плохо.
название: поезд в 23:50.
пейринг: маккирк.
рейтинг: nc-17.
бессмысленное и беспощадное пвп.
Посмотри, как зарежут горло закату зеленые поезда ©
~1200- Ты пьян, Джим, - сказал Маккой и утер нос тыльной стороной ладони.
Джим рассмеялся, весело посмотрел на него.
- На себя посмотри!
- Ладно, мы оба пьяны. - Маккой кивнул. - Ещё раз скажи мне, какого черта мы делаем на станции?
- Не знаю, мы же пьяны.
Джим пожал плечами и снова рассмеялся, да так громко, что чуть ли не согнулся пополам.
В бледном свете единственного фонаря его глаза выглядели блеклыми, отчего теряли всю свою привлекательность. На часах было 23:45. Последний рейс в ближайший пригород, и даже Господь Бог не знает, кто из них первым предложил прокатиться на последнем скоростном поезде.
Звезды холодно сверкали, складывались в неизменные созвездия и наверняка очень хотели сорваться с черного неба.
- Боунс, - Джим за считанные секунды стал серьезным, - а ты со мной до самого конца?
Маккой скривил губы, нахмурился.
- Этот вопрос должен задавать тебе я, а не ты мне.
Джим замолк, отвернулся. Тут дело ясное - обиделся. Джим всегда затыкался и отворачивался, когда обижался, так ему было легче перетерпеть эмоции и оценить, насколько его обида велика.
- Я, конечно, порядочный мудак, но...
- Джим, закрой рот.
- Боунс.
- Захлопнись. Ты, я, поезд и неизвестное нам направление. Тебе не кажется, что происходящее отвечает на все вопросы?
- Кажется.
- Вот и молчи.
- Хорошо, я молчу.
- Нет, ты не молчишь.
- Ты сам продолжаешь болтать!
Маккой сжал зубы, спрятал руки в карманах ветровки. Джим развернулся, встал напротив него и уставился своими бледными при таком мерзком освещении глазами.
В дали замаячили два желтоватых огонька, которые становились все больше с каждой секундой. Поезд ехал совершенно бесшумно, быстро плыл над земной и остановился у платформы, четырехсоставный, серый, гладкий. Двери отделились от корпуса и разъехались в стороны, открывая вид на светлое пустое нутро вагона.
Джим зашарил по карманам в поисках карточек, протянул одну Маккою, приложил свою к датчику, который снял один проезд, и нырнул в вагон. Маккой так же приложил проездной к сканеру и шагнул за Джимом. Двери за ними закрылись, свет в вагоне стал мягче. Поезд поплыл дальше, унося пассажиров от Сан-Франциско по южным путям к следующей станции.
Вагон, длинный, с мягкими сиденьями, металлическими поручнями и двумя экранами с подробными картами пути, пустовал.
Джим устроился в углу, Маккой сел рядом. За окнами растекалась ночная тьма, а огни большого города смазывались в одну сплошную линию, а потом вовсе испарились, когда поезд повернул налево.
- Тебе не кажется, что мы сошли с ума? - тихо спросил Джим.
- Кажется, - согласился Маккой.
Джим скинул с ног ботинки, залез на сиденье с ногами, прижался к боку Маккоя, положил голову ему на плечо.
- Ты только не спи.
- Боунс, что ты думаешь насчет секса в поезде?
Не дожидаясь ответа, Джим довольно ловко обхватил Маккоя за шею, перелез к нему на колени и прижался горячим поцелуем к губам. Леонард сжал Джима за бока, пытаясь отлепить его от себя, что-то возмущенно забормотал ему в рот, но быстро сдался, потому что Джим задрал ветровку и майку, добрался до ремня джинсов, расстегнул молнию.
- Джим, тут же могут быть камеры.
- Нет тут никаких камер, - прошипел Джим и взялся кусать Маккоя за шею, прижиматься к его груди.
- Живо снимай штаны. У нас двенадцать минут до следующей станции.
Джим, как по команде, слез обратно на кресло, потянул с себя джинсы вместе с трусами и вернулся к Маккою на колени, снова хватаясь руками за ремень его джинсов и начиная новый острый поцелуй. Ощущение того, что времени у них в обрез, определенно давило на нервы и возбуждало ещё сильней.
Маккой приспустил с себя джинсы, облизал пальцы, но Джим отдернул его.
- Давай без этого, все нормально.
И опять жадный поцелуй. Джим определенно ненормальный, и Маккой ужасно любит в нем это.
Лампочка в другом конце мигнула и потухла, погрузив половину вагона в темнота. Джим сплюнул себе в ладонь, провел ей по члену Маккоя и приподнял бедра. Маккой сжал его зад, потянул на себя, входя медленно и неспешно, что в их случае сейчас было довольно рискованно. Джим сдавленно застонал, укусил Леонарда за скулу, уткнулся носом ему в щеку и схватился одной рукой за поручень на спинке сиденья, второй уперся в холодное стекло окна.
Маккой провел ладонями по голой пояснице, обвел пальцами ямочки, чувствуя, как напрягаются мышцы, как сжимается Джим, как ему ужасно хочется двигаться быстрее.
- Боунс, Боунс, - и снова поцелуй, болезненный, острый.
Маккою показалось, что это "Боунс" будет звучат у него в голове даже на том свете. Джим начал двигаться быстрее, поднимая и опуская бедра, долго простонал, когда в очередной раз опустился на всю длину.
На экране позади замигал красный огонек, подавая знак, что поезд подходил к следующей станции. Время снова обожгло нервы. Маккой стиснул бедра Джима, резче дергая его на себя, чувствуя, как бешено и взволнованно бьется сердце, как копится напряжение и повышается адреналин. Джим зарычал, почти задыхаясь от томящихся внутри вскриков, сцепил зубы у Маккоя на шее и кончил через несколько толчков. Готовый вот-вот сползти на соседнее сиденье, он крепче сжал поручень и еле удержался, продолжил дергать бедрами.
Маккой резко потянул Джима на себя, входя до конца, и кончил внутрь.
- Остановка Сан-Бруно, - сообщил приятный женский голос из динамиков.
Джим тяжело вздохнул, слез с колен Маккоя, плюхнулся рядом и поторопился напялить штаны. Поезд постепенно сбавлял скорость, огни в ночной темноте за окном становились более четкими. У Джима тряслись колени от напряжения, и белье было запачкано чужой спермой.
Маккой поднялся на ноги, застегнул джинсы и потянул вялого Джима из вагона. Ночной воздух защипал щеки, и от этого свело челюсть. Джим моментально застучал зубами, но все равно умудрился засмеяться.
- Черт, это было круто.
- Ты больной.
Маккой дернул Джима за руку и повел к выходу с платформы. Поезд за ними тронулся дальше и быстро растаял в темноте.
- Боунс, не беги, я за тобой не успеваю.
- Я не хочу, чтобы ты простыл.
Они оказались на окраине Сан-Бруно, недалеко текли низенькие домики, освещение было плохим, и расползалась неприятная тишина, прерывая лишь редким лаем собак.
- Где-то здесь должна быть гостиница, - сказал Маккоя, крепче сжав руку Джима. - Я как-то был здесь.
Джим только простучал зубами, чувствуя, как накатывает отходняк.
Гостиница нашлась через квартал, дешевая, неприглядная, но открытая. Внутри пахло табачным дымом и дешевым одеколоном.
Пока Маккой договаривался с девушкой о номере, Джим стоял у него за спиной, пытаясь особо не привлекать к себе внимания, прекрасно понимая, что может сойти за обдолбанного нарика.
- Номер девятнадцать, - флегматично ответила девушка и отдала ключи.
- Спасибо, - поблагодарил Маккой и подтолкнул Джима к коридору.
Номер был меленьким, невзрачным, обшарпанным, но чистым. Имел кровать, два стула и консоль с длинной трещиной на экране.
Джим стянул ботинки, бросил куртку прямо на пол, по пути к кровати стянул джинсы и майку. Постельное белье слабо пахло цветочным кондиционером, подушка оказалась невероятно мягкой. Джим застонал от удовольствия и шустро замотался в одеяло. Маккой скинул всю одежду на стул, прикрыл шторы и лег рядом. Замерзший уставший Джим тут же подобрался к его боку, ткнулся носом в плече и быстро засопел.
Маккой подтянул Джима ближе к себе, обнял его покрепче и так же быстро заснул.
Утро встретило их солнцем, приятной прохладой и головной болью.
Поезд до Сан-Франциско шел в 18:09.